Предстала, и старец великий смежил
 Орлиные очи в покое;
Почил безмятежно, зане совершил
 В пределе земном всё земное!
Над дивной могилой не плачь, не жалей,
Что гения череп - наследье червей.

Погас! но ничто не оставлено им
 Под солнцем живых без привета;
На все отозвался он сердцем своим,
 Что просит у сердца ответа;
Крылатою мыслью он мир облетел,
В одном беспредельном нашел ей предел.

Все дух в нем питало: труды мудрецов,
 Искусств вдохновенных созданья,
Преданья, заветы минувших веков,
 Цветущих времен упованья;
Мечтою по воле проникнуть он мог
И в нищую хату, и в царский чертог.

С природой одною он жизнью дышал:
 Ручья разумел лепетанье,
И говор древесных листов понимал,
 И чувствовал трав прозябанье;
Была ему звездная книга ясна,
И с ним говорила морская волна.

Изведан, испытан им весь человек!
 И ежели жизнью земною
Творец ограничил летучий наш век
 И нас за могильной доскою,
За миром явлений, не ждет ничего,-
Творца оправдает могила его.

И если загробная жизнь нам дана,
 Он, здешней вполне отдышавший
И в звучных, глубоких отзывах сполна
 Всё дольное долу отдавший,
К предвечному легкой душой возлетит,
И в небе земное его не смутит.